Международный славянский литературный форум «Золотой Витязь» завершился в Лермонтове
ЛЕРМОНТОВ /Ставропольский край/, 18 октября. /ТАСС/. Полные зрительские залы на площадках IX Международного Славянского литературного форума «Золотой Витязь» показали негаснущий интерес людей к качественной литературе. Об этом сказал президент форума, народный артист России Николай Бурляев в четверг на торжественной церемонии закрытия, состоявшейся во Дворце культуры города Лермонтова Ставропольского края.
Бурляев отметил, что за девять лет проведения форум вырос и стал «важным явлением на литературном и культурном пространстве отечества».
«Сотни авторов, писателей пишут произведения, чтобы попасть к нам, а не на рынок книг, где они не нужны. Здесь аккумулируется все лучшее в славянской литературе», — рассказал он.
Как сообщалось, творческий конкурс Литературного форума проводился в два этапа, по семи номинациям. На конкурс поступило 391 произведение разных жанров из 37 регионов России, а также из 12 стран мира — Армении, Беларуси, Германии, Грузии, Израиля, Китая, Казахстана, Македонии, Молдовы, Сербии, США, Украины. К участию допущено 183 произведения, из которых в финал вышли 117 кандидатов.
Высшая награда форума — Золотая медаль имени А.С. Пушкина «За выдающийся вклад в литературу» в 2018 году была присуждена писателю Юрию Васильевичу Бондареву.
Заключительный этап IX Международного Славянского литературного форума «Золотой Витязь» проходил с 15 по 18 октября в Кавказских Минеральных Водах. Он проводился правительством Ставропольского края, оргкомитетом Международного Форума «Золотой Витязь», при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (Роспечать), МЧС России, при участии Издательского Совета Русской Православной Церкви, Союза писателей России, Государственного Литературного института им. А.М. Горького.
Форум завершился, но у нас есть возможность поговорить с одним из его лауреатов — волгоградским прозаиком, членом Союза писателей России Александром Лепещенко (диплом форума). Блогер Анна Шульц первой поздравила писателя и расспросила его о новой книге.
— Это Ваша вторая победа в Международном литературном форуме «Золотой Витязь». В 2016 году жюри отметило роман о Ф.М. Достоевском «Смешные люди», а в 2018-м — книгу «Монополия» (одноимённая повесть и цикл коротких рассказов «Неплохо, нормально, прекрасно»). А что дальше? Каковы творческие планы?
— Хемингуэй говорил о написанной книге, что это «убитый лев, а хотелось бы убить слона». Вот этим сейчас и занимаюсь (смеётся)… Пишу роман «Смерть никто не считает».
— Несколько странное название, Вы не находите?
— Нахожу… И обыгрываю эпиграф к роману — «Уж сколько людей померло, а смерть никто не считает» (прим. — Андрей Платонов «Чевенгур»). Дело в том, что события, о которых я рассказываю, случились в 1985 году, в Саргассовом море… Многие, конечно, слышали об этом гиблом месте — о Бермудской зоне…
— Жутко интересно! А подробнее можно?
— Признаюсь, Анна, я поначалу очень сомневался в возможности осуществления своего замысла — написать книгу о моряках-подводниках. Но теперь думаю, что, если это окажется возможным — говорю так, поскольку работа ещё не закончена, — книга ни в коем случае не будет написана в духе исторического или биографического жанра. А явится как «пропетая сердцем сказка про Человека». Человека, который возвысит голос и скажет, что «бытие только тогда и есть, когда ему грозит небытие». Конец света. Ядерный апокалипсис.
Так вот, мой друг — в прошлом старшина электротехнической команды стратегического подводного ракетоносца — Александр Иванович Ткаченко предложил мне во время работы над книгой как бы взглянуть на мир и в телескоп, и в микроскоп. Потому что история человечества для моего друга — это лишь небольшая часть истории мира. Истории космоса, планет, жизни на них. И Ткаченко очень не хотел бы, чтобы жизни грозило небытие. Словом, я признателен моему другу за способность так чувствовать и мучиться. А ещё за его «теорию» о том, что подводная лодка — живой разумный организм, который напрямую общается с Океаном.
Отчасти эту «теорию» разделяет и мой дядя — бывалый подводник, старшина команды гидроакустиков — Александр Васильевич Кривенко. Ведь он не только мог услышать торопливый писк чужого гидролокатора, выдать пеленг на цель, но и вообще разобраться в мощном хорале океанского эфира: отличить барабанную дробь дорад от шлёпанья кальмаров, отделить свиристящих дельфинов от поющих сциен, распознать стук сердца больного кита от шума винтов рыболовного траулера. Моему дяде были известны все звуковые каналы, в которые когда-либо вторгались гидрофоны его подлодки. Да, удивительный человек! Он и теперь, спустя годы, всем своим видом, будто бы докладывает командиру: «Горизонт чист!» В общем, я благодарен дяде за то, что он тоже делится со мной своими обширными познаниями.
И, наконец, командир. Жизнь поворожила, и однажды я повстречал командира стратегического подводного ракетоносца Северного флота, капитана первого ранга Андрея Николаевича Васильева. От него я узнал не только о противостоянии с командиром американского атомохода «Лос-Анджелес» в Саргассовом море, но и кое-что о поэзии. Я говорю о поэзии морских лоций. И вот пример: «Во время норд-оста берега покрываются густой мрачностью». Да, именно так в старинной лоции и было сказано.
«Вся морская терминология, — вычитал я после у Паустовского, — так же как и разговорный язык моряков, великолепна. Почти о каждом слове можно писать поэмы, начиная от «розы ветров», и кончая «гремящими сороковыми» (это не поэтическая вольность, а наименование этих широт в морских документах). А какая крылатая романтика живёт во всех этих фрегатах и баркантинах, шхунах и клиперах, вантах и реях, кабестанах и адмиралтейских якорях, «собачьих» вахтах, звоне склянок и лагах, гуле машинных турбин, сиренах, кормовых флагах, полных штормах, тайфунах, туманах, ослепительных штилях, плавучих маяках, «приглубных» берегах и «обрубистых» мысах, узлах и кабельтовых — во всём том, что Александр Грин называл живописным трудом мореплавания».
К чему это я? А к тому, что для сочинения книги о море достаточно воображения и наблюдательности. И этого-то, пожалуй, мне занимать не требуется. Но ведь известно, что для написания книги о моряках нужно самому на какое-то время стать моряком. Что, в общем-то, для меня невозможно. А значит, без моего друга, моего дяди и моего отважного командира подлодки я не справлюсь. Так что спасибо им за всестороннюю помощь в постижении живописного труда мореплавания!
— Что ж, хочу Вам напоследок пожелать: «Идите намеченным курсом!»
— Есть идти намеченным курсом!
Создание сайта