Сегодня, 6 мая 2024 года, отмечает юбилей известная волгоградская поэтесса Татьяна Брыксина.
Наши поздравления и добрые пожелания Татьяне Ивановне!
В ИЗЛОМАННОСТИ БЫТИЯ
К юбилею Татьяны Брыксиной
Юбилей… Словари утверждают, что так называется рог, звуки которого извещают о торжественном событии, или празднование годовщины, кратной пятидесяти. Но в привычном для нас современном смысле к юбилеям относят и торжественные даты, кратные пяти. Так что нынешний май вправе трубить в цветущий рог о русской поэтессе и прозаике Татьяне Ивановне Брыксиной, в замужестве Макеевой. Тем более что и возраст свой она не скрывает, заявляя: «Мы не станем подделывать метрику жизни».
В юбилей всегда немного грустно… Грустно? Но ведь светлы воспоминания о пройденной дороге, которую стоило осилить!
«В синей дымке одна бесконечность – дорога,
И по ней, по родимой, по ней
От порога до луга, с холма до отрога,
Через лес, через поле – крута иль отлога,
Жизнь летит, не меняя коней».
Это строки нашей именинницы из стихотворения «Песня вечной дороги».
Конечно, все газеты подхватят гуд о ней, ибо она — личность незаурядная, известная в нашем городе и в стране, творчество ее стоит того, чтобы о нем говорили. Член Союза писателей России, заслуженный работник культуры РФ, дважды лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград», Государственной премии Волгоградской области, лауреат премии Маяковского за переводную деятельность.
Интервью, перечисление наград и званий, как без этого?.. А мне захотелось просто перелистать полюбившиеся книги, хотя бы те, что есть в моей домашней библиотечке («Грустный праздник», «Две Анастасии», «Ипостаси» и т. д.), вспомнить понравившиеся строки, порассуждать, погрустить и порадоваться вместе с поэтессой.
«По февралям судьбы моей
Тянуло холодом с полей, —
звучит в одном из ее стихотворений…
«Зима навек судьбы моей хозяйка»… Откуда столько печали у человека, рожденного в начале мая, когда сирень измеряется охапками, синь неба — морями, шум весенний — громами и птичьими трелями? Что не отпускает писательницу туда, где, как сама она говорит:
«Лиловым цветеньем дурманя сад,
Любой лепесток сирени
Шестого числа простодушно рад
Упасть на мои колени».
Ведь там хочется всех прощать «за ветку сирени грустной». Отчего же сирень безрадостна? Почему «ландыши вянут на лавочке»? Неужто даже весна не в силах отогреть «Траву под снегом», так названа одна из книг прозы Татьяны Брыксиной, в которой она сравнивает себя с травой, припорошенной снегом.
«Есть такая жизнестойкая травка! И в морозы зелена! Хрустит, а зелена!» — читаем мы в ее невыдуманных историях. Видимо, терпкая грусть восходит к самому малолетству героини, когда «в печном кутке укроп сушился в узелке, дерюга, валенки, фуфайка…», когда чудился нежный голос «юной мамы». «И было детство в щелбанах и гландах…». Водило девчонку «горючее лихо по родным могилам…».
«Я знала, что есть под березами холмик,
Что маме под холмиком нет тридцати, —
Не в силах иное о матери вспомнить,
Незрелые вишни душила в горсти».
От щемящих строк, посвященных «сероглазой погубленной деве», «веет горем с околицы детства», где порою «лучше мамкин щипок, чем отцовский ремень» (мамка в данном случае — одна из семи мачех); где поспевали «воскресные оладышки», «духом изводили», а «никто не звал к выходному столу». И тогда…
«В темноте — ой, не выдай меня, половица! —
Я крадусь, не дыша, с табуретки на стол,
И оладья летят, как волшебные птицы,
С теплым шелестом в мой расторопный подол», —
откровенничает Татьяна Брыксина.
Основу большинства её стихов составляют «воспоминания, но в них нет временной отстранённости, идиллической благости, ностальгических иллюзий. Они настолько реальны и зримы, что перестают восприниматься воспоминаниями» (как подмечала в предисловии к одной из книг Брыксиной Альфия Смирнова, доктор филологических наук, профессор.
«Пятилетней замарашкой
На картинке слюдяной
Я стою в одной рубашке
Перед мамкой заводной…»
«Щека в халве»… Девочку наказывают, а она настырно кажет язык. Трудно узнать в Тане на «Смешной фотографии» (так называется стихотворение) нынешнюю именинницу. Однако общие черты характера явно прослеживаются.
Но детство есть детство… Изредка выпадали и веселые мгновения.
«Шальнее забавы, чем в лужах плясать у крыльца,
Не сыщешь…
И брызжутся травы, и ливень стекает с лица!»
Ах, кто из нас не любил бегать по лужам?!
Лирика героини повествования биографична и понятна каждому. «Смех и слезы житейского разнопогодья»! Но нет ни единой попытки разжалобить читателя. Поэтесса честно и непритворно пишет о себе, о родных и друзьях, о своем поколении, а значит, о стране в целом.
«Бытовые картинки судьбы перетру,
Соберу под обложку».
Во-о-он сколько их собрано — около тридцати книг стихов и прозы!
«Вы читайте пока,
Я пока помолчу,
Над листом повздыхаю…» —
говорит писательница.
«Лист возьмешь и за словом в карман не полезешь», — рассуждает наша землячка.
Да-да, землячка, хотя родилась Татьяна Ивановна 6 мая в 1949 году в селе Иноковка Кирсановского района Тамбовской области.
«А святую деревню мою
И поныне зовут Иноко́вкой».
Но большой поэтессой тамбовчанка стала на волжской земле! Более того — еще и казачкой, так как связала судьбу с удалым казаком. А муж и жена согласно пословице… Короче говоря, достойная пара, и оба поэты!
Назвавшись волжанкой, полюбив всем сердцем Волгоград (чувство оказалось взаимным), сочинительница никогда не забывала о малой родине, да и о большой тоже.
«Буду каплей, буду родинкой,
Малым гвоздиком в избе —
Кем угодно буду, родина,
Но останусь при тебе.
Прорасту в земле подсолнушком,
Над плетнями постою…
Ты пригладь мою головушку,
Разлохматую мою!» —
решила однажды двадцатидвухлетняя Таня Брыксина. Прошли года́, но чувства — те же.
А жизнь неслась круговертью «зарифмованных дней, пестрой их вереницей». «Песни выцветших лет, листопадом упавшие в ноги…» — стихи именинницы (с ее слов).
* * *
«Что болело — о том и пела:
лето, осень, зима, весна…
Бог не выдал — свинья не съела,
оказалось, что всем нужна!»
* * *
«Было братство и было гадство —
как у всех… Не меды пила!»
* * *
«Какие несхожие доли!
Нагими явившись на свет,
Мы ищем по собственной воле
Родительской участи след».
Что тут добавить красноречивее самих авторских строк? Нелегкая выпала судьба женщине, похожей на крупную птицу с печальными глазами. А ведь ей близок такой образ:
* * *
«Отгорела весна, бабьим веком кончается лето,
руки тянутся к небу, как два журавлиных крыла».
* * *
«Но судьба и в страданьях осталась красивой,
сколько б ни облетело кудрей с головы!» —
не теряет оптимизма писательница.
«Стихи Татьяны Брыксиной отличает простота и ясность поэтической речи, смысловая завершённость и философская глубина». «Отсутствие житейской хитрости, настойчивое стремление оставаться такой, какая есть, обострённое чувство собственного достоинства и нежелание (неумение) довольствоваться половинчатым существованием…»
Снова привожу слова Альфии Смирновой.
«Я вся от пят до головы
Проста, как зимняя берёза».
———————————-—
«И вся я здесь –
Подобная крушине –
Дика, горька, неловка и проста» –
признаётся поэтесса.
«И вся я здесь», — заявляет автор, проживая в городе, где «за улыбчивыми стёклами жгут семейные огни». Личная жизнь… Пусть она и личная, но о ней узнаёшь из каждой строчки, из каждого междустрочия, стоит раскрыть любой поэтический сборник или прозаическую книгу Брыксиной.
И образ самой Татьяны Брыксиной предстаёт перед читателем во всей полноте и индивидуальной неповторимости особенно в стихах о любви, таких, как «Я не сияю, не горю…», «Оглянись», «Ты пройдёшь, как летний дождик…» и других. Любовь украшает непростую судьбу, став еще одной важной темой поэзии этого автора. Вернее, ожидание любви: нежности отца, понимания сестер, ласки мачех, симпатии мальчишки-одноклассника и, наконец, ответного чувства мужчины, посланного судьбой.
«Любила?
Любила.
Страдала?
Конечно…» —
не скрывает она.
«Любовь, которую несла,
Как сновиденье огневое,
В полнеба солнечно цвела».
Многолико это чувство, то бушует страстями, то утихнет, как море после шторма…
«Пить на закате чай вдвоем
Так удивительно и сладко,
И так божественна заплатка
На старом свитере твоем!» —
в один из вечеров напишет поэтесса, умеющая подмечать мелочи, делать из них великолепные образы, ваять строки, которые непременно хочется цитировать!
«Выпорхом пьяной осы из букета кончилось неутомимое лето», «…пахнут старые афиши твоим поношенным плащом». «А нынче с жизненной горы сползают судьбы, словно лыжи рассорившейся детворы». Вроде бы просто, но глубина гениальна! «Вот-вот и нас умает май и свалит в солнечную грядку». «Вдоль тропы травяная прохлада зеленеет, как вытертый плюш». Ведь точно! Плюш… Я столько раз подмечала это сходство, а выразить словами не удосужилась… «Чтоб мягкие белые спины сугробов спокойно дремали под каждым окном»… «В государстве моих сорняков процветает анархия лета» (это уж совсем про мою дачу…). «Но горек мед осы, как тишь дописанной в мученьях книги». Каково?! «Июнь крапивой зарастет, завяжет вишни узелками». Сочно, ярко, зримо!
И всё же «щемяще и достоверно звучат» в творчестве волгоградской поэтессы, именно, стихи об осени жизни. Что ж, дата в метрике напоминает исподволь об этом… «Забыла весёлую гордость, румяную свежесть щеки…», «Кареглазым к лицу увядание»…
«Цветы мои вянут,
И платья мои не шуршат…»
Или вот это:
«Повадились ветры сады отряхать,
Нанизывать листья на звонкие вилы…»
Ох, и повадились… Что ж…
«Это возраст!
И даже под «диско»
Не танцуется в праздники нам».
И такие стихи, на мой взгляд, прекрасны, потому как понятны и близки всем. Мы не властны над временем, увы, но можем смотреть на него не пристально, сквозь некие «розовые» очки, удивляясь тому, «что у крыльца лепечет незабудка в объятьях молодого лопуха».
Или…обращаясь к соловьям:
«Ваши песни бессонные
Так хмельны на рассвете,
Что душа сокрушённая
Веселеет, как ветер!»
Татьяна Брыксина не поддаётся унынию, ждёт каждый год своих соловьёв, радуется жизни.
«Справедливое сердце Господне
Осветило не юность мою,
Но уже листопадные сходни,
На которых с улыбкой стою».
Вспомните стихотворение «Утро надежды» в сборнике «Грустный праздник»:
«На то и рассветы, чтоб ночью тужить
О жизни своей непокладисто-зыбкой,
А утром вставать с милосердной улыбкой
И жить».
Хочется в конце цитаты поставить восклицательный знак!
Можно ещё и ещё, и ещё… приводить примеры, цитаты. Но лучше всё же книгочеям самим перечитать стихи нашего юбиляра. Ведь многие хорошо знакомы с Татьяной Брыксиной, любят ее творчество.
«Весь город знает… Что же знает город?
Как я шарфом затягиваю ворот
Плаща и без оглядки на молву
Лечу от Краснознаменской до Мира…» —
с иронией сообщает Татьяна Ивановна. Краснознаменская, 8… Дом литераторов им. Михаила Луконина… Целая жизнь связана у виновницы торжества с этим местом, с коллегами по перу — работала в областной писательской организации уполномоченным бюро пропаганды, трудилась литературным консультантом… А с 1993-го по 2015 год была бессменным ответственным секретарем правления ВРО ООО «Союз писателей России». Ее многолетнюю деятельность на этом поприще совместно с Владимиром Петровичем Овчинцевым трудно переоценить!
Но приступим к поздравлениям, дабы пожелать имениннице, чтобы вдохновение не иссякало, а друзья не забывали, чтоб не пустел хрустальный графинчик, подаренный когда-то чете Макеевых самой Агашиной. Этот знаменитый сосуд наверняка еще хранит цитрусовый аромат незабываемого напитка, приготовленного Маргаритой Константиновной.
Легенда волгоградской поэзии когда-то, впервые встретившись с Татьяной Брыксиной, буквально огорошила ее обидным вопросом, мол, разве бывают такие поэтессы (со слов самой Татьяны Ивановны)? Прошло время, и мудрая женщина, прославившая нашу березку на всю Россию, поняла, что такими как раз они и бывают, большие поэтессы — настоящие поэты!
Людмила Киреева,
ответственный секретарь Правления
ВРО ООО «Союз писателей России»
СТИХИ ТАТЬЯНЫ БРЫКСИНОЙ
* * *
«Лунные ме́рещи, лес облетающий,
Дробот колес в тишине…
Где ты, мой поезд, устало качающий
Ночь на сутулой спине?
Жив ли еще полустанок простуженный
С кленами вдоль полотна —
Звездами круженный, пылью завьюженный,
Ждущий с темна до темна?
Выйду, как ватная, жизнью разбитая,
Губы в соленой золе, —
Кто меня встретит, такую забытую
На колыбельной земле?
Спят мои дедушки, спят мои бабушки,
Смертно родители спят,
Желтые листья — сухие колабушки
К ним на могилки летят.
Кто и откуда вы, мерещи лунные?
Может, вы сердцу родня?
Ищете, странствуя, легкую, юную —
Не узнаете меня?
ПОЛЫННАЯ ЗВЕЗДА
—
В ночи глубокой,
В сонной глухомани
По-над дорогой виснут провода,
И светится заплаканно в тумане
Горючая полынная звезда.
От кладбища, поросшего крестами,
Где спит родня под облаком травы,
Я не бегу…
Мне хочется о маме
Спросить ещё у ветра и листвы.
И вновь тихи берёзовые речи,
В которых я ни звука не пойму…
И снова ветви бережно, как плечи
Озябшей мамы, молча обниму.
Под эту сень мне силы не хватило
Вернуть отца в единое родство, –
В широком поле зимняя могила
Его взяла без спроса моего.
А мне-то где от небыли и были
Искать себе забвенье и покой –
В отцовской ли обиженной могиле
Иль здесь, под материнскою плитой?
Да что о том?
Всему людская милость
И здесь, и в наречённой стороне…
Лишь бы звезда полынная светилась,
Хоть изредка печалясь обо мне.
* * *
По февралям судьбы моей
Тянуло холодом с полей,
Бирючьим веяло оврагом,
Позёмкой зла, метелью бед
Переметало Божий свет,
Чтоб спотыкалась шаг за шагом.
—
По февралям моей судьбы
Скитался дух родной избы,
Фуганок пел, шуршали стружки…
Отец над струганной доской
Молчал, застигнутый тоской,
Пуская дыма завитушки.
—
И всё как сон! В печном кутке
Укроп сушился в узелке,
Дерюга, валенки, фуфайка…
А я – ни силы, ни ума! –
Ещё не знала, что зима –
Навек судьбы моей хозяйка.
—
Не поминая всуе мать,
Я всё ж училась понимать
Особый смысл того, что было
И будет до скончанья дней
В несообразности моей…
Февраль, февраль, я всё простила!
—
Другим и улица тесна,
А мне и валенки – весна…
* * *
Июнь крапивой зарастёт,
Завяжет вишни узелками,
И будет пахнуть первый мёд
Ромашками и васильками.
Налипнет жёлтая пыльца
На пальцы, сладкие от мёда…
Ты позовёшь меня с крыльца
В хмельную зелень огорода…
О, этот зной из-под ресниц –
Калмыковатый, острый, жгучей!
Я покраснею до ключиц
И засмеюсь на всякий случай.
Букетом дивных сорняков
Затмится синь,
и, словно луни,
Льняные крылья облаков
Нас убаюкают в июне.
РУССКОЕ МОРЕ
—
Меж теми, кто правду слегка подоврал,
И теми, кто кривду изрёк,
Горит не равнина, гудит не Урал,
Дрожат не поджилки дорог –
—
Вздымается море великой тоски,
Смывает волной облака…
В России не столько моря глубоки –
Бездонна в России тоска!
—
Все горькие кривды в пучине кипят,
Все правды, как пена, пусты…
Господь милосердный, не это ли ад,
Которым грозишь с высоты?
—
Не это ли место на карте разрух
Мы Русью зовём без стыда?
А солнце висит, как спасательный круг,
Да кто ж его бросит сюда?
ПЕСНЯ ВЕЧНОЙ ДОРОГИ
В синей дымке одна бесконечность – дорога,
И по ней, по родимой, по ней
От порога до луга, с холма до отрога,
Через лес, через поле – крута иль отлога,
Жизнь летит, не меняя коней.
Автор: Людмила Киреева
Создание сайта