20-е годы. Создание Царицынского союза пролетарских писателей. Первые периодические издания: «На помощь голодающим», «Зовы», «Факел», «Ярь», «Пламя».

0
3717

Замыслы тех, кто семьдесят пять лет назад решил объединить литературные силы Царицына, в соответствии со временем были грандиозными. Ячейка, отделение, ассоциация — звучали для них мелко. 7 июня 1921 года на собрании литераторов было решено создать ни что иное как союз — Царицынский союз пролетарских писателей, который, будучи «соткан» из одних согласных, в сокращении, конечно же, выглядел не благозвучно…

Тем не менее было избрано оргбюро в составе: Альб-Руткис (председатель), Александр Иванович Черненко (товарищ председателя), А.Занозин (секретарь). Однако вскоре Альб-Руткис из организации выбыл, и 14 сентября А.Черненко созвал новое собрание пролетарских поэтов и писателей, а также начинающих, которое проходило в доме № 8 по улице Предтеченской, где располагалось губернское государственное издательство. К этому времени в писательскую организацию уже входили Коростелев, Черненко, Костин, Крембилов, Золотухин, Субботин, Темный.
А.И.Черненко

Они и стали основателями Царицынской ассоциации пролетарских писателей, а 14 сентября 1921 года — датой ее основания. В состав первого правления вошли А.Черненко, А.Костин и А.Занозин.

«Цель Царицынской ассоциации пролетписателей, — сообщала губернская газета «Борьба», — объединить литературно-творческие силы царицынского пролетариата и стать одним из звеньев для всестороннего оформления их классовой коммунистической идеологии и для развития пролетарской художественной литературы» (Борьба. — 1921,16 сентября). Для осуществления этой цели ЦАПП разрешено было вести пропаганду пролетарского искусства путем издания собственных журналов и альманахов, другой издательской продукции, путем проведения литературных вечеров, диспутов и т. п.

Принимая во внимание безграмотность масс, их литературную беспомощность — культуру свою, пролетарскую (!) создавать-то надо, — ассоциация начала активную работу среди трудящегося населения всеми доступными ей средствами. Одной из форм такой культурно-массовой работы стали еженедельные литературные вечера или, как их тогда называли, «литературные воскресники». На них творческая молодежь и к тому времени «маститые» писатели выступали с чтением своих произведений, обсуждали их, читали доклады на различные — близкие к литературе и науке темы.

Первый «воскресник» состоялся буквально через три недели после создания писательской ассоциации. Веруя в созидательно-творческую силу такой работы, газета «Борьба» писала: «Красный, рабочий Царицын почувствовал необходимость и делает первую попытку создать»Кузницу» нового, живого, пролетарского творчества. Будем надеяться, что эти еженедельные литературные собеседования — «воскресники» — привлекут к себе начинающих поэтов и писателей — рабочих, всех художников слова из пролетарской семьи с их произведениями, которые прятались до сих пор и не находили себе выхода. Пролетарское искусство должно завоевать себе почетное место в пролетарском Царицыне!» (Борьба. — 1921, 2 октября).

Отношения в молодой писательской организации отнюдь не были идиллическими. В начале второго года ее существования вслед за расколом во Всероссийской ассоциации пролетарских писателей, из которой выделилась группа «Октябрь» (нынешние размежевания, как видим, имеют традицию), произошел раскол и в ЦАПП. Костин, Черненко и Сказин заявили о своем выходе из нее и создании группы «Октябрь». Пришлось вновь проводить общее собрание, на котором, как пишет биограф Царицынской писательской организации, «обе группы после всесторонних прений пришли к соглашению. Но для точного намечения формальной и идеологической линии организации, а также в целях оздоровления организации решили избрать организационную комиссию, дав ей широкие полномочия по выработке декларации и чистке членов и кандидатов ассоциации» (Пламя. — 1923. — № 6. — С. 8—9). В оргкомиссию вошли Н.Золотухин (председатель), А.Черненко (секретарь) и С.Ленский (член).

На следующем заседании оргкомиссии была утверждена декларация, в которой говорилось, что «пролетарская литература, несмотря на большие художественные достижения, не успела еще выявить своих оригинальных форм. Поэтому объединение пролетарских писателей должно вестись по линии классово-идеологической, оставляя полную свободу для достижения новых художественных форм, основное отличие которых, от доселе существовавших, должно заключаться в ясности и понятности их для широких пролетарских масс» (Пламя. — 1923. — № 6. — С. 9). Можно предполагать, что часть писателей не хотела подчиняться идеологическому диктату, стремясь пропагандировать общечеловеческие эстетические и нравственные ценности и ориентируясь на культурные традиции прошлого. Это была своего рода оппозиция к ленинской политике в культуре.

Естественно, последовала «чистка», после которой вновь состоялось общее собрание писателей, избравшее правление, которому было поручено руководствоваться декларацией. В новое правление вошли Сидоренко, Черненко и Ленский. Главной задачей своей работы правление определило творческую учебу. Была открыта литературно-художественная студия со следующей программой: история русской литературы, основы научного миросозерцания, теория прозы и теория стиха.

После выпуска альманаха «Ярь» в ассоциации вновь создалась «рабочая» оппозиция во главе с Золотухиным, которая выразила недовольство бюрократическим стилем работы и пассивностью в издательской деятельности. На общем собрании было решено ассоциацию распустить. Но против этого выступили Золотухин и Черненко, настаивая на необходимости ее сохранения «в целях хотя бы развития культурной жизни Царицына». Однако большинство одержало победу. Тогда Костин, Черненко и Золотухин заявили о том, что ассоциация остается существовать в составе трех лиц. Через несколько дней к ним присоединилась «часть лучших членов ассоциации, введенных на собрании в заблуждение враждебным ей элементом» (Пламя. — 1923. — № 6. — С. 9). В мае 1923 года было избрано новое правление: Костин (председатель), Черненко (секретарь), Золотухин (заведующий агитационно-пропагандистским отделом). «С этого момента ассоциация поставила перед собой основную задачу — бороться на идеологическом фронте против НЭПманства и мещанства» (Пламя. — 1923. — № 6. — С. 9).

В течение лета было прочитано сорок докладов на темы литературы и культуры. Для борьбы с НЭПманской литературой было организовано общество «Красный Маяк» во главе с Н.Никитиным. «Вынести чистым творчество революционного пролетариата через прожорливый огонь НЭПа во что бы то ни стало» — вот девиз, под которым писательская организация развернула свою работу. К этому времени в ассоциацию (для истории!) входили: Н.Золотухин, П.Коростелев, Д.Крембилов, А.Костин, С.Ленский, Н.Никитин, И.Стукалов, В.Сидоренко, В.Темный (Иванов), А.Черненко, М.Щербаков. Кандидатами в члены писательской организации были: К.Аргальский, Ян Горбушин, В.Соловьев, К.Румянцев, Д.Добросоцкий, И.Тибель.

Активной формой борьбы за новое искусство и развития творческих сил стали многочисленные альманахи, к изданию которых приступила ассоциация. Первым в 1921 году вышел альманах «На помощь голодающим», который редактировали А.Черненко и А.Занозин и средства по подписке, от которого пошли на нужды голодающих. От имени Царицынской организации пролетарских писателей на отдельной странице было помещено своего рода пояснение к изданию: «На помощь голодающим! Этот лозунг, как семя, бросаем мы в пролетарскую гущу с радужной надеждой собрать всходы его. Весь сбор от продажи сборника поступает в фонд помощи голодающим. Авторы отказались от гонорара, рабочие-печатники безвозмездно отдали свой труд. Издан сборник так же спешно, как пролетариат русских заводов и транспорта — спешит своими крохами накормить голодных волжан и не дать им умереть, — нагружает им тяжелые вагоны хлебом и с молниеносной быстротой вкатывает их на выжженные оголенные берега обнищавшей Волги».

Альманах необычного формата, напоминающий скорее современную еженедельную газету, небольшой по объему (16 страниц), представляет собой уникальное издание (хранится оно в Музее книги Российской Государственной библиотеки). Он открывается рисунком во всю полосу, на котором изображен изможденный, но полный решимости пролетарий, которому нечего терять, «кроме своих цепей», пролетарий, готовый к борьбе за новый мир. Эта тема, как и тема борьбы с голодом, — сквозная в альманахе. Его необычность проявляется и в том, что в нем практически сведена до минимума «дистанция» между жизнью и литературой, хотя произведения, опубликованные в нем, лишь с большой натяжкой можно назвать «литературой». Его авторы, сами творцы новой жизни, только учатся говорить о ней. Наконец, его необычность проявляется и в предельной насыщенности проблематики злободневностью, в открытости позиции автора, которая выражается прямо и недвусмысленно: «Да» или «Нет». И если прибегнуть к сравнению из области живописи, то в сборнике преобладает черно-белое графическое изображение.

Стихотворения П.Коростелева «Друг, держи покрепче молот…», Н.Золотухина «Скоро солнце загорит», М.Субботина «Помогите измученным детям» объединяет тема борьбы с голодом, с разрухой.

Друг, держи покрепче молот,
Куй мозолистой рукой! —
Побежденным будет голод –
Мы, рабочие, с тобой!..
Нам не страшно, все мы знаем
Холод, голод и нужду.
Молот тяжкий подымаем,
Мечем искры в темноту.

Издание альманаха «На помощь голодающим» стало действенным пропагандистским актом в борьбе с голодом, разрухой, в утверждении той «новой жизни», которую отстаивают и приветствуют авторы, за которую ратует Царицынское отделение пролетарских писателей.

Вслед за альманахом «На помощь голодающим» ассоциация приступила к выпуску своего ежемесячного органа — журнала «Зовы», под редакцией Черненко, Ефремова и Костина. Первый номер журнала вышел до 1922 года, в январе 1922 года — второй номер, в марте — третий и четвертый (увы, журнал этот не сохранился даже в нашей главной библиотеке страны). «Затем на пути издательской деятельности организации, — замечает анонимный автор журнала «Пламя», — явились препятствия». Преследующие, кстати, писательские издания всю историю их существования: недостаток средств и избыток недоверия к издателям в среде самих литераторов.

Печальная участь, постигшая журнал «Зовы», заставила правление ассоциации сосредоточиться на широком проведении публичных лекций и докладов. Стараниями секретаря правления Ефремова и председателя Коростелева в Центральном рабочем клубе было проведено шесть диспутов на темы: «Пролетарская культура», «Новейшие течения в поэзии», «Футуризм» и др. Затем в Доме наук и искусств был устроен «Поэзо-вечер» без различия направлений, участвующих в нем.

В первых числах декабря 1922 года правление ассоциации решило издавать литературный еженедельник (или как тогда называли — «понедельник») «Факел», задачей которого объявлялось «будировать» рабочих, выявляя их художественно-творческие силы, переломить косность в воззрении на пролетарское искусство, воплощающее всю красоту и радость борющегося и созидающего пролетариата». «Факел» светил недолго. После выхода трех номеров (11-го, 18-го и 25 декабря) — по тем же причинам — он прекратил существование.

На страницах «Факела» публикуются проза, поэзия, статьи теоретического характера, «критические заметки», хроника: «литературный блокнот», краткие ответы-рекомендации авторам-читателям. «Колоссальный прилив творческих сил пролетариата» (Н.Никитин) реализуется в журнале в том, что публикуются отрывки из «эпопейных» произведений о современности: «отрывок из готовящегося к печати революционного романа» Ал.Никчемного «Борьба на заре», отрывок из повести В.Сидоренко «Несовместимое», отрывки из поэмы Н.Лубнина «Дым панихид». Этот факт знаменателен, потому что на страницах периодики начала 20-х годов преобладали малые жанры, названные же произведения в еженедельнике так и не были полностью опубликованы. Масштабность задач, которые поставила перед собой редакционная «коллегия» (только в первом номере в качестве редактора был указан А.Черненко, второй и третий номера подписаны «коллегией»), выражалась в публикации материалов, освещающих историю формирования пролетарского искусства (А.Маширов-Самобытник «К развитию пролетарского творчества»).

Центральная тема «Факела» — это тема завода. К ее воплощению обращаются Ал.Никчемный, Н.Золотухин, Н.Никитин, В.Темный, Захар, И.Стукалов, С.Ленский, П.Коростелев. Во втором номере была помещена поэма Н.Золотухина «К заводу», состоящая из вступления и трех частей. Лирический герой поэта признается в любви к заводу, особенно к одной из мастерских:

Но средь многих его мастерских
Не пойму, отчего так люблю я
Больше всех мастерских остальных
Голубую одну мастерскую
(№ 2. — С. 4).

Однако поэзия альманаха не была однообразной. Откликаясь на «злобу дня», поэты писали о революции («Рождество Октября» Евг.Ефремова, «Пускай без солнца длинен путь» Н. 3.), о крестьянском труде («Мужицкий сказ» Евг.Ефремова, «Эй, пахарь!» В.Темного), о городе («Колокольцами день звенит…» Н.Сказина), об отказе от Бога и новой религии («Наш храм» С.Ленского), о настоящем грядущем («Дым панихид» Н.Лубнина). Были попытки и жанрово разнообразить поэзию «Факела». На его страницах даже была напечатана «Песня матери» А.Кальянова с подзаголовком: «Опыт рабочей колыбельной песни».

В 1923 году десятитысячным тиражом — необычно высоким для провинциального издания — вышел другой альманах писателей Царицына «Ярь», который моментально разошелся и в провинции, и в столице. На обороте его обложки нарисован силуэт аэроплана, на котором написано, что писатели отказались от гонорара и что «часть чистого сбора поступает на усиление российского красного воздушного флота».

Авторы в альманахе все те же, тематика произведений и их недостатки —тоже. Но при всем художественном несовершенстве опубликованных произведений, а порой и просто их наивности, альманах «Ярь» очень хорошо передает то массовое сознание, которое было свойственно человеку 20-х годов, пытавшемуся выбиться на литературную стезю. Пожалуй, наиболее показательно в этом плане стихотворение «РКСМ» Н.Сказина, который вскоре стал членом ЦАПП:

Наливаются мускулы сталью,
В голове колосятся думы:
Дети в труде вырастают
Поколением смелым и умным.
Плечи, как крылья, все шире,
Взгляды острей и острей.
Мы — железобетонные лирики —
Рождены в социальном костре.

Вот эта «железобетонная лирика», рожденная в «социальном костре», и представлена на страницах альманаха. Его лирический герой, при всех авторских различиях, очень един по социально-психологической сути. Выступая, как это было свойственно революционной эпохе, от лица коллектива строителей новой жизни, он гордо заявляет о своей приверженности победившему строю («Весеннее» Н.Золотухина). Он рассматривает себя как провозвестника новых «грядущих мильонов», призванного «жизнь радостью и солнцем озарить» («Я не один» П.Стукалова). Участники альманаха осознают себя не только носителями новой идеологии, но и творцами принципиально новой художественной культуры, рожденной в горниле заводского труда.

Альманах «Ярь» дает возможность судить о разнообразии творческих манер, характерных для послереволюционных лет. Здесь наряду с лирикой «трудового сознания», тяготеющей к наивно-материалистическому восприятию мира, представлена и символико-аллегорическая литература, получившая в это время достаточно широкой распространение.

С сентября 1923 года Царицынское отделение Всероссийской Ассоциации пролетарских писателей начало издавать двухнедельный литературно-художественный журнал (значительное место в нем занимала реклама) «Пламя», редактировали который А.Черненко и Н.Золотухин. С третьего номера добавился новый редактор — Н.Никитин. В 1925 году редакторами были А.Черненко и М.Щербаков, а с девятого номера остался только последний.

Лозунгом своей деятельности журнал избрал слова Л.Троцкого, цитируемые на обложке первого номера журнала: «Нам нужно научиться хорошо работать — точно, чисто, аккуратно. Нам нужна культура в работе, культура в жизни, культура в быту… Нет такого рычага, чтобы сразу поднять культуру. Тут нужен долгий процесс самовоспитания рабочего класса, а рядом с ним и вслед за ним и крестьянства». Здесь же, на обложке, журнал выражал солидарность с этой программой: «Редакция журнала «Пламя» поставила перед собой задачу дать именно то, о чем говорит т.Троцкий: культивировать жизнь и быт трудящихся, указать пути, как стать культурным, образованным, пролетарским интеллигентом и научиться видеть и понимать жизнь во всем ее многообразии».

Первый номер журнала открывался портретом Ленина, сделанным в августе 1923 года (в кресле-каталке), который сопровождался следующей текстовкой: «По самым последним сведениям, здоровье т. Ленина улучшается: он получил способность двигать парализованной ногой и ходит уже без посторонней помощи, кроме того, врачи разрешили ему читать телеграммы — есть надежда, что в момент, когда нам придется принимать ответственные решения, мы будем пользоваться советами и указаниями Владимира Ильича». Судя по тому, что вождя большевизма через несколько месяцев не стало, воспользоваться его «советами и указаниями» редакции «Пламени» едва ли удалось.

Содержание «Пламени» было довольно разнообразным. В его структуру входили политико-экономический обзор «За две недели» или «Панорама событий» (со второго номера), который делился на две части: «Жизнь СССР» и «Иностранное обозрение» (позднее — «По СССР» и «За рубежом»), разделы «Искусство», «Рабочий университет», «Вопросы быта», «По Нижнему Поволжью», «Физическая культура», «Рабочая книга», в котором рецензировались книги, необходимые, по мнению редакции, рабочему, «Самообразование». Редакция постоянно знакомила своих читателей, которые «не в состоянии следить за иностранной литературой», с произведениями зарубежных авторов, с их биографиями и портретами (Эптон Синклер, Анатоль Франс, Анри Барбюс). Был в журнале «Детский уголок», в котором помещались стихи, короткие рассказы, рекомендации по воспитанию детей, письма юных читателей. Публиковались и материалы (с довольно экспрессивными иллюстрациями), представляющие собою политическую сатиру, способствующие выработке у детей мировоззрения.

Чтобы сделать журнал действительно рабочим, редакция решила создать «широкую редакцию, в которую, как информировал второй номер журнала, будут входить рабочие от каждого крупного предприятия по одному». В передовой статье второго номера «Художественная литература и переустройство быта» журнал определял задачи пролетарской литературы. Среди них на первый план выдвигалось освещение рабочей семьи, культурной жизни, борьба с вековыми предрассудками и мелкобуржуазной идеологией.

С третьего номера в журнале была создана «Литературная студия». Ее целью являлась подготовка пролетарской интеллигенции, без которой, по мнению редакции, была немыслима перестройка культуры. В статье «Задачи студии» журнал заявлял: «Искусство — это величайшее оружие воспитания — особенно бережно лелеялось буржуазией и особенно бережно отгораживалось от творческого в нем участия пролетариата. Искусство в руках буржуазии было одним из могущественнейших орудий классового господства. Художественное творчество было делом лишь особо избранных «гениев и талантов», особой касты жрецов с высокой квалификацией. …Искусство только тогда станет нашим орудием, не менее мощным, чем оно было, когда в него войдет непосредственно сам пролетариат. Тут ему помочь никто не может. Все сверху до низу здание искусства должно быть занято и пропитано рабочим, пролетарским духом» (№ 3. — С. 9).

Несмотря на то, что журнал только становился на ноги, он быстро приобрел популярность в рабочей среде и общероссийскую известность. Тираж его (семь тысяч экземпляров) быстро расходился. «На многих царицынских заводах, — как свидетельствуют исследователи, — рабочие выносили единодушное решение: всем как один подписаться на журнал «Пламя»… Подписка на него поступала со всех концов страны»‘. Да и принимали участие в нем не только царицынские авторы, но и из других городов: Мих.Юрин (Тифлис), А.Соколов (Москва), В.Кириллов (Москва), Е.Ефремов (Москва) и др.

В 1924 году к прежним рубрикам журнала добавляются такие, как «Весь мир» (в добавление к обозрению «Панорама жизни»), «Наука и техника», «Литературная хроника», «Гигиена и здоровье рабочей семьи», «Дом и хозяйство», «Красный смех» (сатирический раздел), «Шахматы» (в некоторых номерах вместо этой рубрики другая: «Задачи, шарады, загадки»). Журнал приобретал все более универсальный характер, обусловленный его воспитательной и образовательной функциями, а также направленностью: «рабочий семейный журнал».

Среди прозаических произведений «Пламени», опубликованных в 1924 году, обращают на себя внимание маленький сатирический рассказ М.Зощенко «Неизвестный друг», опубликованный в рубрике «Красный смех» и рассказ С.Подъячева «Неприятность», в котором авторская позиция не выражается столь однозначно, как в других произведениях, а также проявляется стремление писателя создать психологически убедительные характеры, в чем ему помогает опора на традиции русской классической литературы (в частности, опыт А.Чехова).

Журнал «Пламя» пользовался популярностью на родине и приобрел известность за ее пределами: подписка на него шла во всех концах России.

Разнообразная культуртрегерская работа Царицынского отделения Всероссийской Ассоциации пролетарских писателей была замечена и широкой общественностью, и официальными властями. В двухлетнюю годовщину его существования, подытоживая достижения, секретарь Губкома РКП(б) Жеханов так приветствовал писателей: «В ваш юбилей мы отмечаем вашу героическую борьбу на идеологическом фронте, которую вы вели путем агитпропагандистской и издательской деятельности. Журнал «Пламя», который вы издаете, является действительно рабочим журналом, отражающим все стороны рабочей жизни » (Пламя. — 1923. — № 6. — С. 1).

Важным направлением в деятельности ассоциации стало создание на предприятиях города литературных кружков, которыми руководили писатели. Произведения начинающих литераторов публиковались в местных газетах под рубрикой «Рабочее творчество». В 1925 году — в год переименования Царицына — была создана Сталинградская литературная студия.

Основной вопрос, который решали в 20-е годы царицынская проза и поэзия, был вопрос, стоявший перед всей страной: «С кем ты? За кого ты?». Он обусловливал и литературный конфликт, и характерологию произведений, и модель лирического героя. Активно разрабатывается также сатирическая тематика, связанная с критикой пороков, доставшихся новому строю, как тогда думалось, от проклятого прошлого, с критикой тех, кто не успевал «перестроиться» в соответствии с новым временем. Поэзия же двадцатых годов — стихи К.Румянцева, К.Виткевича, II.Ершова, А.Петрунина, В.Зоревого, М.Берегового и др. — звучала светло, мажорно, оптимистично.

В годы коллективизации царицынские литераторы, естественно, не остались равнодушны и к этой теме. Не удержался от поэтического славословия даже И.Егоров, воспев в стихотворении «Коллектив» (1928) те качества, которые рождает в человеке эта форма труда:Как из искр образуется пламя,
Как из капель могучий поток,
Из отдельных людей семенами
Коллективный рождается ток.И нет равного этому слову,
Нет могучее в мире его.
Лишь оно составляет основу
Пролетарского мира всего.

И в борьбе ли, в личном ли деле —
Коллектив освещает нам путь!


И.Я.Егоров

С целью создания творческого актива вскоре после начала издания молодежной газеты при ней была сформирована литературная группа. «Работа в литгруппе «Резерв», — сообщала в 1928 году газета, — идет сейчас по двум линиям. В первую очередь ребята запасаются литературным и методическим «багажом». «Резервисты» учатся овладевать формой художественного произведения. На примере отдельных вещей членов группы подчеркиваются недостатки и попутно приводятся примеры наилучшего использования словесного материала. Собрания проходят оживленно. В оценку стихов и рассказов втягивается вся аудитория. В ближайшее время намечается ряд докладов на общественно-литературные темы» (Резервы. — 1928. — № 27, 3 февраля).

Создаются литературные кружки на тракторном заводе, на заводах «Красный Октябрь», «Баррикады», имени Куйбышева.